Главный трансплантолог страны, директор научного центра хирургии имени Сызганова Болат Баймаханов, который первый в Казахстане осуществил трансплантацию печени, сделал сенсационное заявление, передает Liter.kz.
«Я долго не решался сказать это, потому что всегда считал, что люди не имеют права выступать против норм, которые направлены на спасение жизни твоих соотечественников. Но смотрю некоторые «знатоки» берут на себя роль судей, выбрасывают дешевые посты, призывая воспрепятствовать введению нормы презумпции согласия на изъятие органов. Попытаюсь объяснить, к чему это я. Больше 3000 казахстанцев, в том числе и дети, ждут своей очереди на пересадку печени, почки, сердца, легкого. И сейчас проблема лишь в кучке так называемых активистов, которые в силу своей неосведомленности, религиозных принципов, или банального желания посеять смуту, подвергают критике тему донорства, а тем более трупного донорства», — считает Болат Баймаханов.
Директор научного центра хирургии имени Сызганова считает, что активисты, выступая против трупного донорства, борются не с врачами, не с Минздравом, а с беззащитными умирающими людьми. Суть недовольства критикующих трупное донорство в том, что людей якобы не будут спрашивать и осведомлять об изъятии органов. То есть принцип презумпции согласия.
«Якобы, людей перестанут лечить, чтобы получить необходимые органы для пересадки, а врачи при этом получат свой гонорар. Все эти домыслы для медицинского сообщества оскорбительны, а по факту не имеют под собой никаких оснований. За более чем полувековую историю действия презумпции согласия, ни в одной стране мира, где действует эта норма, включая Россию, Белоруссию и Казахстан, не было и не будет ни одного случая неоказания помощи больному с целью изъятия органов у пациента, у которого была констатирована смерть мозга, то есть фактически биологическая смерть. Это противоречит всем канонам гуманности и милосердия», — заявил врач.
Ни одна страна не разрабатывает нормативные акты в сфере трансплантации органов самостоятельно, они рекомендуются Всемирной Организацией Здравоохранения с учетом основных принципов, поясняет хирург.
«Нужно отметить, что сама норма презумпция согласия на пересадку органов в случае смерти действует в Казахстане с 2009 года. С тех пор врачи не обязаны спрашивать разрешение у родственников умершего пациента, но мы, медики, это делаем в каждом случае. Потому что мы не чувствуем полной поддержки со стороны государства и правоохранительных органов. Ведь в случае возникновения недовольства со стороны родственников умершего донора, медики могут оказаться одни со своими проблемами и наши благие намерения спасти больного обернутся для нас длительными судебными тяжбами», — отмечает трансплантолог.
Он полагает, что не совсем правильно спрашивать у людей, у которых только что случилось горе, подписать согласие на забор органа. Редко кто соглашается, говорит Баймаханов. Поэтому и трупное донорство на грани остановки.
«Мы хотим, чтобы у казахстанцев сложилось четкое мнение о необходимости развития трупного донорства. Надо помнить, что единственным методом лечения, который дает шанс для пациентов с терминальной органной недостаточностью является пересадка органа. И могу вас уверить, что за 11 лет с момента принятия закона о презумпции согласия ничего ужасающего не произошло и не произойдет. Каким же надо быть бессердечным, чтобы открыто выступать против посмертного донорства? Каким надо быть беспринципным, чтобы делать вызов обреченным людям!» — возмущается хирург.
