Пилот рассказал о предвзлетной подготовке, условиях перед стартом и первых минутах авиакатастрофы.
Авиакомпания Bek Air обнародовало аудиозапись беседы со вторым пилотом Fokker-100 Миржаном Мулдакуловым, который умер от полученных травм 28 января, передает Neonomad.kz со ссылкой на сайт авиаперевозчика.
Отмечается, что Мулдакулов беседовал с членами комиссии по расследованию авиационного происшествия.
Пилот рассказал о предвзлетной подготовке, условиях перед стартом и первых минутах авиакатастрофы.
«Минус 12, морозяка — устойчивая, железо — холодное, сухое. Закрылки гладил. Переднюю часть по кромке посмотрел — блестящее. Облачко низкое, видимость маленькую давали — 1200-1400 метров. Нам разрешили взлет. Мы поехали. Нас сильно дергает. Нас влево как шандарахнет. А нос пошел… Я взялся за штурвал — не реагирует. От себя чуть-чуть — он тупо так, медленно (реагирует). Как будто стабилизатор тормозит. Вернулись обратно, на ось полосы. Держал-держал и — клевок! Пытаюсь удержать его, а он пошел носом. Он задержался, я начал разгонять. И тут «Gear up» (замечание компьютера «убрать шасси» — прим. ред.) — я потянулся убрать, и нас как швырнет. Я потянул вправо, успел даже за рычаг дернуть. Снова клевок, мы пытались вытянуть, но нас обратно. Так и не поняли, что это было», — говорится в статье.
«Взлетели. Поднялись. И тут снова клевок! Земля приближается. Прошлись по земле. Вспомнил аварию на Шереметьево — думаю, лишь бы не бетон, нужно на грунт. Нас начало подворачивать. Уже край полосы, мы положили аккуратно на брюхо, и понеслось скольжение на брюхе. Неуправляемое», — отмечается в публикации.
По данным расшифровки параметров полета видно, что был убран режим работы двигателей, а потом снова был увеличен до максимального режима. Уменьшали режим работы двигателей, задали вопрос члены комиссии.
«Нет. Я не вмешивался и участия не принимал, так как это запрещено по технологии работы экипажа. Все действия выполнялись», — ответил второй пилот.
То есть управление самолетом осуществлял исключительно командир воздушного судна, продолжили эксперты.
«Да, я вел контроль и связь», — пояснил Мулдакулов.
«После взлета самолет швырнуло влево. Самолет начал кабрировать. В это время сработала сигнализация по крену. Потом произошло неестественное опускание носа вниз — «клевок». Самолет удалось выровнять. Потом произошел бросок вправо с кабрированием самолета. И складывалось впечатление, что стабилизатор «живёт своей жизнью», — продолжил пилот.
Члены комиссии поинтересовались, тем, каким методом члены экипажа проверяли поверхность крыльев?
«Как не проверяли? В трех местах проверяли руками. До закрылков мы оба дотянулись. Я повыше ростом командира воздушного судна и переднюю часть крыльев я проверил, погладил железо. Оно было чистое и сухое», — пояснил Мулдакулов.
